В субботу к ней заглянули сотрудницы, поздравили, выпили полбутылки водки, закручинились, спели "Синенький платочек", и оставили после себя букеты.
Она села перед цветами, стала допивать водку и обрывать лепестки: одна рюмка - один лысый цветок.
Допив, сунула пустую бутылку под стол и стянула парик и туфли.
Когда смерклось, она вышла на улицу босой, срезала через дворы к метро.
У выхода, улыбаясь, протягивала каждому цветок. Некоторые брали, или мотали головой, кто-то машинально - и нес до первой урны.
Ей так не хотелось возвращаться, но цветы закончились.
Она не знала, что еще придумать в первый день новой жизни, но тут к ней подошел человек - трезвой она бы его испугалась, - и пригласил выпить с товарищами здесь, за туалетными кабинками, у них там пленер, на краю затоптанной лужайки.
Здесь ее и застал участковый, привел к подъезду, поднялся с ней в лифте, молодой совсем парень.
"Представляете", - сказала она, доставая ключ. - "А ведь меня зовут Наталья Николаевна!" - "Понятно". - "Как супругу поэта!" - добавила она.
После мыла ноги, плакала в парик, а потом распахнула окно, забралась на подоконник, и огромная московская ночь - пылающий штемпель кольцевых - закачался, поплыл под ней, сжался и пропал за бумажными облаками.
Comments